РПЦ ХОЧЕТ ИСПРАВИТЬ БИБЛИЮ. Часть 2

Чего ожидать: 

капитального или всего лишь косметического ремонта?
Часть 2

В первой части мы остановились на том, что церковь, для которой Библия не является самой важной книгой, нет большой разницы в том, пользоваться ли полуторастолетним переводом или более современным. 

И мы обещали читателям объяснить свою мысль, опираясь на исторические и церковно-богословские данные.

Дело в том, что в вопросе перевода Библии на языки разных народов лидером является так называемый протестантизм. Исторически это понятно, поскольку сама Реформация начиналась как реакция на искажения в учениях и практике западной церкви. Именно лидеры Реформации провозгласили принцип sola Scriptura, так как считали, что эталоном истины являются слова Священного Писания. И этот эталон они приложили к учениям и практикам западной церкви своего периода. Естественно, они увидели множество несоответствий.

Но вот что важно: чтобы увидеть эти неточности и искажения, нужно иметь в руках эталон. А для того, чтобы этот эталон в руках был, Библию нужно перевести для простых людей, чтобы все увидели как далеко церковь за века отошла от учений Христа и апостолов. И потому реформатские лидеры стал во главе движения за перевод Библии на языки простых людей.

В случае же исторических церквей, одной из которых является церковь православная, Священное Писание не является эталоном и единственным источником учений и богослужебной практики. Православная церковь, наряду с Писанием, принимает так называемое предание. Это понятие весьма трудное для осмысления, поскольку не сводится к толкованиям «отцов церкви» (хотя и включает их), так как нередко эти «отцы» высказывали разные и даже противоположные (читай: еретические) мнения. Но для простоты мы сосредоточимся на упрощенном значении понятия «предание», как толковании «отцами церкви» Писания.

Так вот. Упрощая вопрос, можно сказать, что по самой сути православного богословия Священное Писание необходимо лишь в той мере, в какой оно может быть истолковано в духе предания. Иными словами, хотя Писание и провозглашается необходимым источником учений и практик церкви, ключевым является все же предание, как толкование древними «отцами церкви» самого Писания и как эталон истинности тех или иных взглядов.

А если учесть, что за период с середины IX века учения православной церкви не претерпели изменений, становится понятно, что толкование Писания «отцами», каким оно было на момент середины IX века, осталось неизменным. И поскольку это толкование, которому уже более тысячи лет, не претерпело существенных изменений, возникает закономерный вопрос: зачем менять/исправлять и сам текст Писания, которым пользовались еще «отцы», ведь с изменением/исправлением текста Писания последует необходимость в изменении/исправлении и самого предания, как толкования исправленного Писания? 

Логика подсказывает, что в интересах церкви оставить таким же неизменным Писание, каким неизменным с середины IX века является предание.

Из этого следует, что Писание ставится в подчиненное положение перед преданием, и провозглашается, что как предание должно остаться неизменным, так нет необходимости в уточнении и исправлении Писания. 

Именно об этом было заявление того же обер-прокурора Протасова, который настаивал на том, чтобы придать славянскому тексту Библии обязательное («канонического», то есть раз и навсегда фиксированного) значение. Какие бы то ни было изменения непривычны для традиционной церкви, которая весьма болезненно переживает все предпринимаемые попытки что-то изменить внутри нее. И как бы апологеты православия ни опровергали это мнение, это является фактом.

Кто-то возразит, что ведь любая церковь имеет то или иное толкование Библии. Так почему толкование «по отцам» не имеет права быть?

Ответим: имеет такое право. Но, во-первых, Писание всегда должно быть первично, а это значит, что слова и смысл Писания определяют толкование, а не наоборот.

Из этого далее следует, что такая наука как библеистика, которая занимается поиском самых ранних и потому самых точных слов Писания, дает основание для пересмотра и уточнения слов Писания, на основании которых затем уточняется первоначальный смысл Библии и осуществляется ее толкование. Именно по этому пути идут те, кто уважает Священное Писание и желает более точно знать смысл этой священной книги. 

В православии же, которое, как уже было сказано, предпочитает на первое место ставить предание, нет необходимости в поиске более точных слов Писания, так как его смысл и толкование определяется через предание, то есть через то, что было сказано «отцами церкви» веками ранее. 

Иными словами, какие бы ни были последние данные библеистики о состоянии текста Библии, для церкви ее учения и практика уже давно зафиксированы в предании. А потому любое изменение в словах и смысле Писания, которое может быть результатом последних данных библеистики, может означать изменение предания, то есть веками устоявшегося в церкви толкования «по отцам», чего она не может допустить. Это во-первых. 

И во-вторых, толкование «по отцам» имеет право быть, а вот его истинность – это уже другой вопрос для другой статьи.

Для нас же сейчас важно то, что с какой стороны ни подходить к этому вопросу, мы вынуждены констатировать факт: для церкви Священное Писание является придатком предания и необходимо постольку, поскольку с его помощью можно обосновать богословие и практику церкви. И далее: любое изменение и уточнение в переводе Библии может привести к необходимости изменить или уточнить предание.

Чтобы убедиться в том, что для церкви важнее предание, достаточно пробежать взглядом богословские статьи православной церкви. С первого взгляда будет видно, что ссылок на «отцов» будет намного больше, чем на Писание. А в более «глубоких» вопросах церковного богословия, которые незнакомы большинству православных (так как эти вопросы даже не поднимаются, являясь внутренними вопросами для студентов и немногочисленных интеллектуалов) ссылок на Писание может не быть вообще, а когда они все же присутствуют, то настолько казуистически извращаются, что…

Вместо этого такие статьи буквально пестрят цитатами «отцов церкви», доказывая тем самым тезис А. Гарнака из его книги «Сущность христианства»: «Для множества элементов этой церкви, являющихся для нее столь же священными, как и Евангелие, в древнейшем христианстве невозможно найти даже зародышей. Не иначе обстоит, в сущности, дело и со всеми важнейшими элементами ее богослужения и даже со многими из ее догматических учений: вычеркните здесь некоторые выражения, как Христос и др., и ничто не будет вам напоминать об основном содержании христианской религии».

И теперь мы возвращаемся к нашему главному риторическому вопросу: зачем православной церкви, для которой Священное Писание является лишь придатком предания, исправлять ошибки в Писании, если даже с помощью старого, полуторастолетнего, перевода можно доказать истинность своего богословия и практики, и тем более если такое исправление Писания с необходимостью ведет к возможному исправлению и изменению предания, на которые церковь в принципе пойти не может?

Но если это исправление предполагает лишь изменение внешних форм, а глубинные исправления, даже если будет очевидно, что они необходимы, предприниматься не будут, зачем такое исправление? Ради чего?

Мы вправе задать и другой вопрос: если исправленный перевод будет предоставлен на рассмотрение и утверждение руководству РПЦ (а это предполагается самим руководством РПЦ, когда речь идет об исправлении в Синодальном издании), где гарантия того, что точность перевода не будет принесена в жертву такого социального института как РПЦ с его устоявшимся богословием, поскольку, как мы уже отметили, для православного богословия важнее все же не Писание, а предание, так что в угоду последнего вполне может быть принесено первое?

«Ну, это уже слишком! - воскликнет кто-то – Авторы статьи позволяют себе слишком много. Ведь и в других религиозных организациях переводы делаются не сами по себе, а с определенной целью, как говорится, под себя. Взять тех же свидетелей Иеговы».

Кстати, о свидетелях Иеговы. Как читатели знают, их перевод был признан экстремистским. У наших читателей была возможность ознакомиться с непоследовательностью в ходе судебного разбирательства и принятии решения по этому вопросу.

Но давайте подумаем вот над чем. В ходе судебного разбирательства по вопросу наличия экстремизма в Переводе Нового мира, в качестве эталона, которому должна соответствовать Библия, было указано, что такой перевод должен соответствовать «традиционной» Библии, под которой имелся в виду перевод, одобренный православной церковью, то есть Синодальный. 

Именно Синодальное издание по мнению «экспертов» передает «традиционные» христианские учения, в том числе учение о троице. Но поскольку в Переводе Нового мира это учение отсутствует, значит этот перевод противоречит «традиционному» переводу Библии (Синодальному), а потому является не чем иным, как экстремистской публикацией. Суд, как всем очевидно, против этого не возражал.

Но теперь делается исправление самого Синодального издания, на основании которого был осужден Перевод Нового мира. И при этом даже указывается, что Синодальное издание не является «священной коровой», которой нельзя касаться. Теперь же этой «священной коровы» не только коснулись, но ее попросту хотят зарезать.

И как быть с приговором суда о признании Перевода Нового мира экстремистской публикацией? Ведь если Синодальное издание Библии не является «священной коровой» православной церкви, если сама церковь признает, что он не безупречен (помните постановление Синода 1858 года: «перевод… Священного Писания необходим и полезен, но не для употребления в церквах,… а для одного лишь пособия к разумению Священного Писания»?), а потому может быть исправлен и уточнен,
какие есть основания именно с этим переводом сравнивать Перевод Нового мира, и на основании отсутствия или наличия «традиционных» христианских учений в Переводе Нового мира по сравнению с Синодальным изданием, признавать Перевод Нового мира экстремистской публикацией? 

Не дезавуирует ли саму суть судебного приговора о признании Перевода Нового мира на основании сличения его с традиционным Синодальным изданием решение руководства РПЦ исправить само Синодальное издание? Как можно признать один перевод Библии на основании его сравнения с другим переводом Библии экстремистским, если этот другой перевод не безупречен и не является «священной коровой» православной церкви? 

И как вообще можно проверять тот или иной перевод Библии на соответствие «традиционным» христианским учениям и на этом основании выносить решение об экстремизме или его отсутствии в публикации, если даже самый «традиционный из традиционных» (Синодальный) перевод, судя по решению руководства РПЦ пересмотреть его, не является таковым?

Но кто-то возразит, что от пересмотра и уточнения/исправления Синодального издания само Синодальное издание не перестанет быть традиционной Библией, годной для проверки на ее основании других переводов на предмет соответствия традиционным христианским догматам для дальнейшего вынесения решения об экстремизме того или иного библейского перевода. Само исправление не затронет сути «традиционных» христианских догматов, так что Синодальное издание по-прежнему будет традиционной для России Библией. Иными словами, никто и не собирается «священную корову» резать.

Но не означает ли это рассуждение, что держащиеся его уже заранее составили себе представление о степени исправления, которому подвергнется Синодальное издание Библии? Не означает ли это, что они фактически говорят: «Если нужно изменить слово или фразу и при этом традиционные для церкви учения и практики не будут изменены, их можно вносить. Но если уточнения, даже если они будут научно подтверждены и обоснованы, будут покушаться на традиционные учения и практики церкви, их не следует вносить»? Кажется, что так оно и есть. 

А это значит, что предпринимаемые уточнения и исправления, задумываются только для вершков, но не для корешков. Чтобы, так сказать, продемонстрировать для подавляющего большинства некомпетентных в библеистике лиц готовность РПЦ идти на изменения, на которые она в принципе не способна идти.

Подчеркнем еще раз. Если главное исправить стиль, поменять устаревшие слова на более новые и потому понятные читателям, зачем тогда привлекать ученых-библеистов к вопросу исправления Библии? Что настоящий ученый сделает, найдя серьезную ошибку в переводе? Он ее исправит. Но что если это исправление не понравится руководству РПЦ, которое будет потом проверять и утверждать исправления в переводе? 

Что если предложенный вариант уточнения в переводе изменит или затушует «традиционное» церковное учение, поскольку последние данные библеистики укажут на более правильный перевод? Устроит ли это церковное руководство? Не потому ли в среде православия библеистика не в очень большом почете? 

Да и зачем она, если с помощью предания можно очень хорошо обосновать «традиционные» христианские учения, тогда как библеистика может откопать неудобные данные, которые уж никак не вяжутся с преданием и даже противоречат толкованиям «отцов»?

Получается, что затевая исправление, РПЦ пытается показаться тем, чем не является на самом деле: ревнителем Писания.

На самом же деле РПЦ по-прежнему плетется в хвосте в вопросе о переводе Библии. Это никогда не было ее коньком. В современных условиях, когда церковь все еще отделена от государства, а потому вынуждена считаться со светским характером государства и жить среди других религиозных конфессий, которые предпринимают попытки перевода Библии, ей не остается ничего иного, как и самой предпринимать попытки перевести Библию или исправить свой традиционный перевод. 

Запретить или помешать другим конфессиям делать свои переводы Библии, как это имело место в 1826 году, когда церковь пользовалась покровительством светской власти, она не может. Поэтому остается лишь пытаться не отстать от других.

И напоследок еще раз о свидетелях Иеговы. Какая из двух конфессий, православие или свидетели Иеговы, в большей степени доказали свою готовность следовать записанному Слову Бога?

Если мы ясно увидели, что православие уже почти тысячу лет ничего не меняло в своем богословии и практике (чем оно очень гордится), а также очень нехотя пошло и идет на перевод Священного Писания, готово ли оно что-либо поменять, если станет очевидно, что такие изменения необходимы и оправданы?

И наоборот, не доказывают ли те изменения в учениях и практике свидетелей Иеговы, которые имели место в течении десятилетий истории этой организации, что они хотят как можно ближе придерживаться учений и практик ранних христиан, для чего они и исследуют все, что может пролить больше света на подлинный смысл Священного Писания.

А после этого: кто затачивает перевод Библии под себя?