Мнение журналиста. Христиане и 9 мая - День Победы

 "Я не праздную День Победы. Предвижу, как кто-то сейчас насупил брови и рыкнул: «Неблагодарный! Деды за тебя кровь проливали, а ты…» А я помню своего деда-фронтовика, который не любил рассказывать о войне. Даже, когда его пригласили в школу на 9 мая, чтобы он перед учениками поделился своими воспоминаниями, он категорически отказался. Не хотел ничего вспоминать.

Тогда я многого еще не понимал. Нас воспитывали в патриотическом духе под звуки маршей с минорными оттенками. О войне мы знали по пафосным фильмам, в которых «наши» во весь рост бежали в атаку и громили трусливых «немцев». После этих фильмов мы бежали на улицу и играли в «войнушку». Мы обязательно побеждали, даже если для этого приходилось десятки раз оказываться «убитыми», чтобы потом досчитав до десяти, снова «воскреснуть» и снова начать «воевать». Это было по-детски весело…

Я также помню организованный городской администрацией 9 мая 1985 года парад ветеранов. Это была круглая дата, 40 лет Победы. Ветераны неловко и не в ногу шли по центральной улице, а мы, школьники, стояли по обеим ее сторонам и приветствовали их. У ветеранов на груди висели награды, а у каждого еще и новая юбилейная медаль к 40-летию Победы. Но я до сих пор помню свое детское впечатление от того, что эти пожилые люди с цветами в руках совсем не выглядели радостными. В их глазах не было того ликующего огня, который излучался у героев постановочных сцен, транслируемых тогда по советскому телевидению. У меня даже возникло чувство, может быть, это мы, школьники, как-то не особо старательно приветствуем их…

Прошли годы. Мы повзрослели, стали лучше понимать жизнь. А вместе с этим был сдернут и пафос, который скрывал правду о той страшной войне. И я уже догадывался, почему у ветеранов не сверкали глаза. Догадывался, почему мой дед не любил вспоминать войну. Как наша детская «войнушка» была далека от реальной войны, так пропагандистский официоз не соответствовал правде о ней. И сегодня, чем больше я узнаю эту правду, тем больше понимаю своего деда-фронтовика. И тем меньше мне хочется праздновать что-то, что может быть связано с войной.

Как правило, о войне красиво говорят те, кто никогда на ней не бывал. Поэтому дальше стоит выслушать тех, кто имел к той войне самое непосредственное отношение. Что они думали о войне, и о праздновании Дня Победы. Один из них – именитый маршал. Другой – обычный рядовой, ставший в дальнейшем известнейшим писателем, уважаемым за свою честность." Ниже – цитаты из источников. Просто читаем и думаем…

Степан Савельевич Кашурко - академик, генерал-полковник, Президент Центра розыска и увековечивания без вести пропавших и погибших защитников Отечества; бывший помощник по особым поручениям маршала

Советского Союза И.С. Конева.
(Из воспоминаний о беседе с маршалом И.С. Коневым)

«В канун 25-летия Победы маршал Конев попросил меня помочь ему написать заказную статью для «Комсомольской правды»
[…]
Бумага с грифом «Совершенно секретно» пестрела цифрами. Чем больше я в них вникал, тем больнее щемило сердце: «...Ранено 46 миллионов 250 тысяч. Вернулись домой с разбитыми черепами 775 тысяч фронтовиков. Одноглазых 155 тысяч, слепых 54 тысячи. С изуродованными лицами 501342. С кривыми шеями 157565. С разорванными животами 444046. С поврежденными позвоночниками 143241. С ранениями в области таза 630259. С оторванными половыми органами 28648. Одноруких 3 миллиона 147. Безруких 1 миллион 10 тысяч. Одноногих 3 миллиона 255 тысяч. Безногих 1 миллион 121 тысяча. С частично оторванными руками и ногами 418905. Так называемых "самоваров", безруких и безногих — 85942»

…Если собраться с духом и все это сложить, выходило, что в итоге за годы Великой Отечественной войны в фашистском плену умирали от голода, холода и безнадежности около четырех миллионовсоветских бойцов и командиров, объявленных Сталиным врагами и дезертирами… По лесам, полям и оврагам страны остались истлевать без погребения кости более двух миллионов героев. В официальных документах они числились пропавшими без вести — недурная экономия для государственной казны, если вспомнить, сколько вдов и сирот остались без пособия.
[…]
— Хватит! — вздохнул маршал, отбирая у меня страшный документ, цифры которого не укладывались в голове. — Теперь понятно, что к чему? Ну, и как ликовать будем? О чем писать в газету, о какой Победе? Сталинской? А может, Пирровой? Ведь нет разницы!
[…]
«Что такое победа? — говорил Конев. — Наша, сталинская победа? Прежде всего, это всенародная беда. День скорби советского народа по великому множеству погибших. Это реки слез и море крови. Миллионы искалеченных. Миллионы осиротевших детей и беспомощных стариков. Это миллионы исковерканных судеб, не состоявшихся семей, не родившихся детей. Миллионы замученных в фашистских, а затем и в советских лагерях патриотов Отечества».

[…]
— И вот еще чего не забудь, — продолжал Конев. — Какими хамскими кличками в послевоенном обиходе наградили всех инвалидов! Особенно в соцобесах и медицинских учреждениях. Калек с надорванными нервами и нарушенной психикой там не жаловали. С трибун ораторы кричали, что народ не забудет подвига своих сынов, а в этих учреждениях бывших воинов с изуродованными лицами прозвали «квазимодами» («Эй, Нина, пришел твой квазимода!» — без стеснения перекликались тетки из персонала), одноглазых — «камбалами», инвалидов с поврежденным позвоночником — «паралитиками», с ранениями в область таза — «кривобокими». Одноногих на костылях именовали «кенгуру». Безруких величали «бескрылыми», а безногих на роликовых самодельных тележках — «самокатами». Тем же, у кого были частично оторваны конечности, досталось прозвище «черепахи». В голове не укладывается! — с каждым словом Иван Степанович распалялся все сильнее.

— Что за тупой цинизм? До этих людей, похоже, не доходило, кого они обижают! Проклятая война выплеснула в народ гигантскую волну изуродованных фронтовиков, государство обязано было создать им хотя бы сносные условия жизни, окружить вниманием и заботой, обеспечить медицинским обслуживанием и денежным содержанием. Вместо этого послевоенное правительство, возглавляемое Сталиным, назначив несчастным грошовые пособия, обрекло их на самое жалкое прозябание. Да еще с целью экономии бюджетных средств подвергало калек систематическим унизительным переосвидетельствованиям во ВТЭКах (врачебно-трудовых экспертных комиссиях): мол, проверим, не отросли ли у бедолаги оторванные руки или ноги?! Все норовили перевести пострадавшего защитника родины, и без того нищего, на новую группу инвалидности, лишь бы урезать пенсионное пособие.
[…]
О многом говорил в тот день маршал. И о том, что бедность и основательно подорванное здоровье, сопряженные с убогими жилищными условиями, порождали безысходность, пьянство, упреки измученных жен, скандалы и нестерпимую обстановку в семьях. В конечном счете, это приводило к исходу физически ущербных фронтовиков из дома на улицы, площади, вокзалы и рынки, где они зачастую докатывались до попрошайничества и разнузданного поведения. Доведенные до отчаяния герои мало-помалу оказывались на дне, но не их надо за это винить.

К концу сороковых годов в поисках лучшей жизни в Москву хлынул поток обездоленных военных инвалидов с периферии. Столица переполнилась этими теперь уже никому не нужными людьми. В напрасном чаянии защиты и справедливости они стали митинговать, досаждать властям напоминаниями о своих заслугах, требовать, беспокоить. Это, разумеется, не пришлось по душе чиновникам столичных и правительственных учреждений. Государственные мужи принялись ломать голову, как бы избавиться от докучной обузы.

И вот летом 49-го Москва стала готовиться к празднованию юбилея обожаемого вождя. Столица ждала гостей из зарубежья: чистилась, мылась. А тут эти фронтовики — костыльники, колясочники, ползуны, всякие там «черепахи» — до того «обнаглели», что перед самым Кремлем устроили демонстрацию. Страшно не понравилось это вождю народов. И он изрек: «Очистить Москву от "мусора"!»
Власть предержащие только того и ждали. Началась массовая облава на надоедливых, «портящих вид столицы» инвалидов. Охотясь, как за бездомными собаками, правоохранительные органы, конвойные войска, партийные и беспартийные активисты в считанные дни выловили на улицах, рынках, вокзалах и даже на кладбищах и вывезли из Москвы перед юбилеем «дорогого и любимого Сталина» выброшенных на свалку истории искалеченных защитников этой самой праздничной Москвы.

И ссыльные солдаты победоносной армии стали умирать. То была скоротечная гибель: не от ран — от обиды, кровью закипавшей в сердцах, с вопросом, рвущимся сквозь стиснутые зубы: «За что, товарищ Сталин?»
Так вот мудро и запросто решили, казалось бы, неразрешимую проблему с воинами-победителями, пролившими свою кровь «За Родину! За Сталина!»
[…]
— Так какого черта ты ликуешь, когда твои родственники горюют! Да и могут ли радоваться семьи тридцати миллионов погибших и сорока миллионов искалеченных и изуродованных солдат? Они мучаются, они страдают вместе с калеками, получающими гроши от государства».
(Из книги Игоря Гарина «Другая правда о Второй мировой. ч. 1. Документы»)"

«Оружия воинствования нашего не плотские» (2 Коринфянам 10:4)

В преддверии Дня Победы часто приходится слышать, что наши отцы и деды отдавали свою жизнь за мир, свободу и родину...

Но что такое любая война, если не политика или религия?

Удивительно, сколько людей в нашей стране считают, что наши орденоносные деды умирали за мир...

... Ни один завоеватель, если это умный завоеватель, не заинтересован в уничтожении оккупированного населения...

Например, в оккупированной нацистами Франции потерь не было вообще (во всяком случае, не найдена об этом информация). В полностью оккупированной Польше, славянской стране, немцы убили всего 15 тыс. мирных граждан. Это очень грустно, но от военных действий поляки потеряли гораздо больше – 66 тысяч. Спрашивается, зачем было воевать? 

Если бы Польша не воевала, потерь среди мирного населения было бы еще меньше или не было вообще, поскольку репрессии мирного населения – это в первую очередь военная мера (разрушение экономики, тактика выжженной земли, подавление политической поддержки воюющего правительства, подавление партизанских движений и т.д.). 

Если война закончилась или даже не начиналась, если подписан мир и аннексия, то в физическом истреблении мирного населения просто нет смысла. Оно даже опасно для новой власти, поскольку ей важно обеспечить лояльность населения. Никому не нужно просто убивать людей без всякого смысла – таких иррациональных полководцев история еще не знала.

Конечно, есть разные гипотезы о планах Гитлера. И есть теория об уничтожении захваченого народа Гитлером, но из практики известно, что немцы не занимались систематическим убийством населения на захваченных территориях, убийством просто ради убийства. В том числе в славянских странах. Да, были военные операции против мирного населения – кстати, с обеих сторон. Но это была война. Все этим занимались, включая доблестную Красную армию. Но в мирное время никакой завоеватель не заинтересован в уничтожении собственного населения. Он заинтересован в его ассимиляции и эксплуатации.

Да, гитлеризм – страшное зло. Но и сталинизм тоже, который был ничем не лучше. Возьмите любую войну в истории и попробуйте проанализировать: какая проблема была бы решена при другом исходе войны? Что бы фундаментально изменилось? Мы тысячелетиями празднуем всевозможные победы, но все остается по-прежнему. Войны прекратились? Люди стали лучше? Ничего не меняется. В этом и есть проблема «решений» века сего. Это всегда выбор между плохим и плохим. Вот почему столь глупо уповать на любые человеческие решения. Настоящее решение проблем – только Царство Бога.


Многим это сложно понять, но исследователям Библии, это должно быть очевидно, разве нет? Разве не должны они быть чуточку мудрее тех, кто отчужден от жизни в Боге и не понимает, что любые человеческие решения проблем, порожденных дьяволом, изначально обречены? А празднование и прославление таких решений, что еще хуже, граничит с идолопоклонством. Мы должны это понимать и объяснять другим, это наш долг как христиан.

Особняком стоит проблема нацистского геноцида евреев. Холокост – чудовищная вещь, однако тут важно понимать, что СССР никогда не предпринимал попыток спасти евреев ни на своей территории, ни в Европе. СССР и Германия подписали договор о дружбе в 1939 году, когда лагеря смерти уже работали... 

... Советская авиация имела прекрасную возможность разбомбить подъездные пути к Освенциму, но это сделано не было. Почему? На советской границе скопились тысячи еврейских беженцев, спасающихся от нацистских зверств, и советские пограничники не только не пускали их, но расстреливали при попытке самовольно пересечь границу. 

Почему по советскому радио ни разу за всю войну не прозвучало предупреждение о планах нацистов в отношении евреев? Хотя таким несложным способом можно было спасти сотни тысяч евреев на оккупированных территориях Украины и Белоруссии: многие, зная о своей участи, могли бы успеть уехать на восток. Советскому руководству было на руку нацистское «решение еврейского вопроса»?

На СССР лежит значительная часть ответственности за Холокост, равно как и на США и Великобритании, которые тоже закрыли границы для еврейских беженцев. Великобритания еще и не пускала евреев в Палестину, что обязана была делать согласно мандату Лиги Наций. Именно потому, что нацисты не смогли депортировать евреев в другие страны, они и начали их физическое истребление. За подробностями на эту тему отсылаю к книге Уильяма Перла «Заговор Холокоста».

Некоторые еще говорят: "Вы хоть немного подумайте, чтоб было если бы фашисты захватили СССР..."

Что было бы? «Мерседес» не считался бы иномаркой? На эту тему как-то очень интересно высказался известный актер Леонид Броневой, хочу процитировать его для вас: «Лет семь или 10 назад по телевизору сюжеты, снятые в России и Германии, показали: лежит старый наш фронтовик, без ног, в каком-то углу закопченном, рядом страшные, уродливые протезы валяются (кто только их сделал?), и потом — Мюнхен, уютный домик, клумбы с цветами, дорожки песочные... По одной из них к своему «мерседесу» старичок бодро шагает — бывший солдат вермахта: в жизни не скажешь, что обеих ног у него нет! Так кто победил, спрашивается, мы или они?»

Если бы Германия аннексировала Россию, далеко не факт, что жизнь рядовых советских людей от этого бы ухудшилась. Сложно представить жизнь хуже, чем в довоенном Советском Союзе: по различным оценкам, с 1926 по 1940 год в СССР в результате репрессий погибло до 9 млн. человек, а некоторые исследователи называют даже 60 млн. Вряд ли можно однозначно утверждать, что при нацистах в России было бы хуже, чем при большевиках. 

В любом случае, давайте задумаемся: если бы немцы официально пообещали не убить ни одного гражданина СССР и даже улучшить их жизнь, капитулировал бы СССР перед Германией? Конечно же, нет, ведь в таком случае он потерял бы независимость. Вот почему ошибочно считать, что советская или любая другая армия в истории воевала «за мир». За мир нельзя воевать.

Любая война ведется за «свободу», понимаемую как политическую независимость одной нации от другой, национальный суверенитет над данной территорией. То, что эта независимость нужна власть имущим, понятно, но нужна ли она простым людям, и тем более такой ценой? 

Почему родина обязательно должна быть суверенной, почему нельзя жить в не суверенной родине в виде автономной области? Разве плохо татарам в России, шотландцам в Великобритании или баскам в Испании? Может ли христианин убивать людей ради независимости и суверенитета своей родины? Очень сложные вопросы.

Современная теория национального государства – теория весьма субъективная и умозрительная, она не имеет прямого отношения к повседневным интересам простых людей. 

Людям в первую очередь важно, чтобы их не притесняли и просто оставили в покое, и они в самую последнюю очередь задумываются, какой административный статус у их территории и на каком языке говорят их правители. Суверенитеты, автономии и сферы влияния – это игры сильных мира сего, а не простых людей и тем более не христиан. Дележка территорий – это однозначно не христианское дело, особенно ввиду того, что все человеческие правительства воюют с Творцом и все они временны.

Как видим, при кажущейся простоте этой темы в ней много сложнейших нравственно-этических дилемм. Мы не осознаем эти дилеммы только потому, что нас с детского сада потчуют патриотической пропагандой, в результате чего темы «родины» и «свободы» стали для нас аксиомами, не подлежащими никакому логическому анализу. 

Убийство ради абстрактной политической свободы сегодня считается не только допустимым, но даже почетным. Вокруг этого сложилась целая система ценностей: воинская честь, доблесть, героизм и т. д. Нам с детства объясняют: за свободу нужно умирать и убивать. Почему? Зачем? За свободу кого от кого, чего от чего? 

Нам нельзя забывать страдания всех людей. Неужели не понимают люди, что население немецких городов, женщины и дети, которые там погибали, были точно такими же заложниками войны и амбиций своих лидеров, как и по другую сторону фронта. Они не начинали эту войну и не спонсировали ее. Вы знаете о том, сколько людей в Германии было против войны, против планов Гитлера, даже в его ближайшем окружении? Людям нужно быть выше национальных и политических предрассудков, а не продолжать рассуждать о том, что одни народы лучше других, подготавливая почву для новой войны. 

Национализм и патриотизм – это яд, отравляющий христианскую совесть. Об этом писали многие христианские мыслители, например Лев Толстой: И потому для того, чтобы не было войны, нужно… уничтожить то, что производит войну. Производит же войну желание исключительного блага своему народу, то, что называется патриотизмом. А потому для того, чтобы уничтожить войну, надо уничтожить патриотизм. А чтобы уничтожить патриотизм, надо прежде всего убедиться, что он зло, и вот это-то и трудно сделать… 

Если патриотизм добро, то христианство, дающее мир, – пустая мечта, и чем скорее искоренить это учение, тем лучше. Если же христианство действительно дает мир и мы действительно хотим мира, то патриотизм есть пережиток варварского времени, который не только не надо возбуждать и воспитывать, как мы это делаем теперь, но который надо искоренять всеми средствами: проповедью, убеждением, презрением, насмешкой. 

Если христианство истина и мы хотим жить в мире, то не только нельзя сочувствовать могуществу своего отечества, но надо радоваться ослаблению его и содействовать этому.

Ранние еврейские христиане не были патриотами Иудеи и не боролись за ее свободу. Они не присоединились к войне за ее независимость от Рима в 60–70-х годах н. э., но напротив, «позорно» бежали из осажденного Иерусалима. Ясно, что если бы евреи победили и «защитили Родину», христиане не стали бы праздновать этот день.

Сегодня христианину лучше занимать такую же позицию и не помогать народам защищать свои границы путем пролития крови. Бог дал нам одну Родину – прекрасную планету, а Сатана провел на ней границы и заставил людей убивать друг друга ради них. Это безумие, и христианин должен сторониться этого безумия, как огня. Конечно, это вызовет всеобщее осуждение и презрение. 

Так было в Римской Империи, так было в годы Второй мировой во всех воюющих странах, так происходит в современном Израиле и многих других местах. Когда я вижу, сколько ненависти и злобы вызывает в других людях позиция ненасилия, я понимаю, почему в мире столько насилия. Но только это – единственно честная и последовательная христианская позиция. 

Христос и апостолы не учили ложному пацифизму, они учили убрать меч в ножны (Ин 18:11), чему я стараюсь следовать. Моя христианская позиция – это реальный и практичный шаг в сторону лучшего мира, в котором нет войн. А как улучшает мир позиция прославления войн? Все войны в истории начинались людьми, которые до этого праздновали победу в предыдущей войне.

P.S. Важно помнить, что мысли из этой статьи, это конечно же, сугубо личная точка зрения человека, с которой некоторые могут быть солидарны, а некоторые нет.   И важно учесть, что речь здесь идет не о  самозащите, а о защите интересов того или иного государства. Война - это политика, а не самооборона. Не путайте одно с другим.

ПОНРАВИЛОСЬ? ДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ В СОЦ СЕТЯХ!

Читайте также: