РОССИЙСКОЕ НАСТОЯЩЕЕ В ОТРАЖЕНИИ РИМСКОГО ПРОШЛОГО

– … Я напомню вам больше, – вы сказали тогда же: «Не православный не может быть русским».

– … Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов.

Ф.М. Достоевский

Бесы

  

Поразительно, до чего события в истории бывают похожи друг на друга. Читая о чем-то, что имело место в прошлом, ловишь себя на мысли, что на наших глазах происходит то же самое. И не просто то же самое, но нечто абсолютно тождественное.

И сейчас мы хотим обратить внимание наших читателей на то, что имело место в истории Римской империи конца IV века. Речь пойдет о религиозной политике императора Феодосия I, направленной на преследование тех, кто был назван еретиками, то есть тех, кто верил в Бога не так, как это было предписано светской властью в конце IV века.

Сразу хотим заверить читателей в том, что мы не преследуем цель очернить светскую власть. Не является нашей целью и унижение одного вероисповедания и возвеличивание другого. Нашей целью является проведение параллелей между событиями, имевшими место в восточной части Римской империи конца IV века и событиями, которые сейчас происходят в России. И мы оставляем за читателями право согласиться с изложенным или нет.

Религиозные преследования в Римской империи в конце IV века

Начать хотим словами историка А.А. Спасского (годы жизни: 1866-1916) из его книги «История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов» (издана в 1906 году): «Политика Феодосия, уже и ранее склонявшаяся к насильственному проведению никейской веры и государственному притеснению противников ее, начала теперь развиваться в прогрессивном направлении. В первый раз в истории церкви проведено было законодательное различие между православными (catholici) и еретиками. За весь IV  век, несмотря на все догматическое разнообразие споривших партий, оставаясь на строго-исторической точке зрения, нельзя было с уверенностью сказать, на чьей стороне православие и где ересь. Теперь сама государственная власть дала точное определение: «только тем, которые согласно апостольскому наставлению (disciplinam) и евангельскому учению (doctrinam) верит в единое Божество Отца и Сына и Св. Духа» повелевается носить название кафолических  христиан; всем же прочим вменяется бесславие (infamia) еретического  учения, и от мест собраний их отнимается имя церквей (ecclesiarum nomen). Опасность этой вновь установленной чисто политической точки зрения на религиозные вопросы была тем более велика, что в уме Феодосия она соединялась с уверенностью о высшем покровительстве и Божественном одобрении, а там, где абсолютная власть и мистицизм заключают между собой тесный союз, добра ждать можно мало. Император пошел по наклонной плоскости. Рядом узаконений он приказал еретикам передать все церкви кафоликам и запретил им делать в городах богослужебные собрания и строить для себя новые места для богослужения. Еретики скоро были лишены права делать какие бы то ни было собрания во всех городах и областях восточной империи, привлекать к себе народ, избирать священников и производить рукоположения. Путешествующих по разным городам и областям учителей и священников еретиков приказано было ловить и возвращать на место их прежнего жительства. Указ 388 года предписывал изгонять их из городов, запрещал поставлять клириков и прилагать себе имя епископов. Главнейшие их учители были сосланы в отдаленные уголки империи, и все еретики объявлены вне закона, лишены были права делать завещания и получать наследство по ним. Конфискация собственных имуществ еретиков, домов и зданий, кому бы они ни принадлежали, коль скоро в них состоялось еретическое собрание, изгнания и лишение важнейших гражданских прав сопровождало это первое, неслыханное ранее в истории христианства гонение на еретиков [чуть далее, но о том же: «еретиков изгоняли из городов, запрещали им составлять собрания и строить молитвенные дома, лишали некоторых гражданских правь, но личные убеждения оставались неприкосновенными»].

Православные епископы поощряли все эти меры и восхваляли добродетели императора. Трудно психологически понять, как в течение каких-нибудь двух-трех поколений христиане забыли о своих прежних страданиях за веру, о горячей борьбе за свободу совести и многочисленных мучениках. Они совершали торжественные моления на гробах мучеников, говорили похвальные речи в память их и в то же время одобряли современное мученичество за веру. История человечества едва ли знает примеры других, более грубых и резких противоречий! Император Феодосий своим законодательством убил на долгое время всякое свободное проявление религии, и вместо христианского принципа свободы совести на трон Византийской империи взошло старое римское языческое начало, требующее от подданного безусловного подчинения одобряемой государством религии».

Изложенное не требует никаких комментариев, так как является свершившимся исторически фактом, который изменить невозможно.

Нас интересуют параллели, которые можно провести между событиями того далекого периода и тем, что сегодня происходит в сфере отношений светской власти и религиозных организаций в Российской Федерации. И на наш взгляд таких параллелей более чем достаточно.

Религиозные преследования в России в начале XXI века

Попытаемся провести такие параллели.

Для начала сделаем одну оговорку: поскольку современная Россия является светским государством, то параллели следует проводить с учетом этого факта.

Но все же для большей ясности и наглядности мы будем придерживаться стиля и последовательности изложения профессора Спасского. Итак, приступаем.

***

Политика российского правительства, уже и ранее (начиная с 1997 года, когда был принят Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», в котором «признавалась особая роль православия в истории России, в становлении и развитии ее духовности и культуры»), склонявшаяся к протежированию русской православной церкви и ущемлению на этом фоне прав ее противников, начала теперь, с 2017 года, развиваться в прогрессивном направлении. В первый раз в истории светского государства было проведено правовое различие между истинной верой и верой ложной, что произошло 17 августа 2017 года, когда Выборгский суд признал Перевод Нового мира экстремистской публикацией на основании того, что якобы только данный перевод опровергает учение о троице. Тем самым на правовом уровне в светском государстве было провозглашено, что истинной верой может быть вера в троицу, тогда как те, кто отвергает данное учение не могут считаться истинно верующими. За все время, начиная с 1991 года, несмотря на все догматическое разнообразие, существующее в среде многочисленных российских религиозных организаций, споривших между собой, само российское государство, конституция которого провозглашала его религиозную нейтральность, оставалось в стороне от конфессиональных споров и избегало занимать сторону того или иного религиозного сообщества и тем более было далеко от того, чтобы идеи какой-то одной религии признавать истинными, а другой – ложными. Теперь же сама государственная власть, устами Выборгского суда, дала точное определение: «только те, которые… верят в единое Божество Отца и Сына и Св. Духа», то есть в догмат о троице, являются истинно верующими. Вера же тех, кто отказывается так верить является ложной и они, фактически, являются еретиками. И это является установившимся и неопровержимым  фактом, поскольку спустя почти два года российское правительство не дезавуировало данное судебное решение, тем самым ярчайшим образом подтвердив, что понятие истинной и ложной веры является предметом судебного разбирательства в светском государстве и что светское государство вполне в состоянии и вправе давать оценку религиозным взглядам своих граждан. Опасность этой вновь восстановленной чисто политической точки зрения на религиозные вопросы тем более велика, что в представлении некоторой части российского общества, а также некоторой части российской политической элиты она соединялась с уверенностью о высшем покровительстве и Божественном одобрении, а там, где абсолютная власть и мистицизм заключают между собой тесный союз, добра ждать можно мало.

Тем самым мы можем констатировать, что российское правительство пошло по наклонной плоскости. Доказательством этого стало решение Верховного Суда Российской Федерации о ликвидации УЦ Свидетелей Иеговы и около 400 их МРО, результатом чего стала конфискация богослужебных зданий, запрет на богослужебные собрания и строительство для себя новых мест для богослужений. Это решение дало понять, что теперь данная религия лишена права делать какие бы то ни было собрания в любой части Российской Федерации, участвовать в проповедническом служении с целью привлечения в свои ряды новых последователей. Путешествующих по разным городам и областям России проповедников из числа Свидетелей Иеговы, а также местных приверженцев данного вероисповедания теперь необходимо выслеживать и ловить с целью предъявить обвинение в осуществлении экстремистской деятельности или возобновлении деятельности запрещенной и ликвидированной экстремистской организации, чтобы предать их суду. Было обращено, что собое внимание следует уделять так называемым духовным лидерам Свидетелей Иеговы с целью выявить их, предъявить им обвинения в возобновлении деятельности запрещенной экстремистской организации, осудить их и упрятать за решетку. Конфискация домов и зданий, кому бы они ни принадлежали, коль скоро в них проводились собрания Свидетелей Иеговы, несправедливые преследования и отказ в соблюдении гражданских прав, а также отказ в справедливом и беспристрастном судебном разбирательстве, сопровождает это первое, неслыханное ранее в истории светского правового государства гонение на тех, вера которых теперь в судебном порядке признана ложной. И все это тем более поразительно, что при запрете на привлечение в свои ряды новых верующих, запрете на проведение собраний, конфискации богослужебных зданий, ущемлении гражданских прав верующих, Верховный Суд Российской Федерации заявил, что личные убеждения остаются неприкосновенными и не подлежащими судебному преследованию. Реальность же показала, что данное утверждение Верховного Суда осталось в области благих пожеланий, которые не являются руководством к действию чиновников на местах. События, когда мирных и законопослушных верующих преследуют исключительно за их взгляды, предъявляя при этом надуманные и нелепые обвинения в осуществлении экстремистской деятельности, дают понять, что происходит не что иное как преследование за личные убеждения.

При всем при этом со стороны некоторых представителей господствующего вероисповедания России звучали и звучат поощрения всех этих мер и восхваления светской власти, которая их проводит. Трудно психологически понять, как в течение всего лишь нескольких последних десятилетий те, кто называет себя истинными христианами и кто на личном опыте знает что такое преследования и притеснения со стороны атеистического государства, забыли о своих прежних страданиях за веру, о горячей борьбе за свободу совести и многочисленных мучениках. В своих церквах они совершают торжественные моления за мучеников, в том числе и за пострадавших от рук безбожной власти, они говорят похвальные речи в память их, призывают помнить их подвиг веры, и в то же время одобряют современное мученичество за веру. История человечества едва ли знает примеры других, более грубых и резких противоречий! Светская власть Российской Федерации своими действиями в правовом поле грозит убить на долгое время всякое свободное проявление религии. И вместо христианского и светского принципа свободы совести во главу угла во взаимоотношениях государства и религиозных организаций грозит встать старое римское языческое начало, требующее от подданного безусловного подчинения одобряемой государством религии.

***

Вот, пожалуй, и все. Ситуацию в России XXI века в области религиозных преследований мы передали почти в тех же словах, в каких историк Спасский ее описал для Восточной Римской империи конца IV века. Совпадение полное, что и печалит всех искренних людей.

И все искренние люди, для которых дорога свобода совести, бояться, чтобы о современной России не сказали того же, что Спасский сказал о Восточной Римской империи: «В первый раз в истории христианства догматические положения веры стали предметом государственного законодательства, вошли, в кодекс гражданского права и провели несуществовавшее ранее политическое различие между православием и ересью».